У мертвого Стикса, в отравленной зоне
В гиблом месте, в проклятом доме
Жил до последнего дня
По рожденью был «Крысой», по звездам — «Стрельцом»
Бредил огнем и сжег не одну
Тысячу ведьм на костре -

Мой брат во Христе!

Вышел из дому в семь, купил в восемь
Вкусил в девять, упал в десять
Умер в десять ноль три
Воскрес в понедельник, сбросил саван
Вошел в ванну, открыл кран
И ходил по воде -

Мой брат во Христе!

Пред входом в бессмертие свою душу
Вложил в песню, которую в небе
Не услышал никто
И в ожидании тщетном святым камнем
Написал свое имя на песке
И канул в Лету

Мой брат во Христе!

Ден Назгул — Время дороги

Зажгутся огни и вот мы на сцене.
Нас будут отстреливать по одному.
На нас уж давно заготовлены цены,
И здесь нас оставят, у зала в плену.
Свобода не Воля — за Волю не платят.
Враг друга ценнее — ведь враг не предаст.
На нашей любви вечно черное платье,
А смерть вечно в белом.
Ну что тут сказать!

Время капели, время тревоги,
Время разбитых сердец и окон.
Время дороги, время дороги,
Вновь позвало нас, и вот мы идем.
И опять нам лететь в развеселое завтра.
И опять нам прощаться и снова прощать.
А когда вновь коты запоют песни Марта,
Боже Правый, дай сил нам себя не терять!
Слова, будто камни мостили дорогу.
Курящийся ладан мешал нам прозреть.
Вчерашние Черные молятся Богу
Но тщетно!
У бесов учились мы петь!

Время капели, время тревоги,
Время разбитых сердец и окон.
Время дороги, время дороги,
Вновь позвало нас, и вот мы идем.
Еще одна ночь отзовется похмельем.
В России всегда тяжело по утрам
И если о чем-то вчера мы не спели,
Мы эту возможность оставили Вам

Время капели, время тревоги,
Время разбитых сердец и окон.
Время дороги, время дороги,
Вновь позвало нас, и вот мы идем.

Ден Назгул — Перекресток миров

Горевший костёр праздника лета
Укроется пепла седой пеленой,
И та пыль всю ночь над нами кружила,
А он видел, что кто-то стоял за спиной,
И сонные листья дубов шелестели
В такт серебру струн,
И чёрные птицы по небу летели
Цепочкой магических рун.
На твоём гербе — роза ветров,
На моём — переломленный меч,
Но оба мы знаем цену слов
И горечь непрожитых встреч.
На твоих плечах — пыль вечных дорог,
На моих — тамплиерский плащ,
Но, когда будет полная луна, я услышу твой плач,
И я встречу тебя

На перекрёстке миров...

Ритуальная кровь стала печатью,
Дорога нам стала вечной судьбой,
И нет смысла гадать, когда будет снова
Возможность просто быть рядом с тобой.
Но тебя опять призовёт твой бог,
А меня — мой усталый бес.
И останется белая память и чёрный камень -
Ступенька с небес.

Шаг в бесконечность, яркая вспышка,
И жизнь обращается в фарс.
И алые брызги священной купели,
И кто-то внимательно смотрит на нас.
И белые мантии слуг сатаны
Закружатся в бокале вина.
Но я не отдам им огонь,
Я уйду на восход, где встречу тебя -

На перекрёстке миров...

Познавшие вечность бредут в никуда,
Цепочка следов, словно тонкая нить.
И справа стоит слепая судьба,
А слева за взглядом холодным — смерть.
Но если однажды я не приду,
И рассыплется в прах талисман,
Помни, что каждую ночь
Под светом луны я жду тебя там -

На перекрёстке миров...

Послушал недавно песни одного автора — ролевика…
И зацепило. Сильно.
Залить сюда не смогу пока, к сожалению, но те, кто знаком со мной по ВК могут послушать их там, на моей странице.

Вобщем…
Дэн Назгул.

Менестрель, Что Чернее Ночи

Шаг за шагом не виден след
По лесам да по тропам сокрытым
Заслоняя собой свет,
Ночь идет по теням размытым.

То ли ворон крылом машет,
То ли филин вздохнул в чаще,
То ли бес среди звезд пляшет,
Только сердце бьется все чаще.

Серп луны молодой в небе
А под небом дорог реки
А по ним все идут все на север
Тени тех кто ушел навеки

То не волк на холме плачет,
То не воин свой меч точит,
То поет над землей спящей
Менестрель что чернее ночи.

— О, великий творец света,
Всемогущий и славный Эру,
Почему же клеймлен смертью
Тот кто сам по себе выбрал веру?

В том вина ли что знал он правду?
Или правда — удел Bалар,
А у смертных — одно право —
Быть покорным слепым стадом?

В том вина ли, что был он дерзок,
В том что не признавал правил?
В том что был в своих песнях резок
К тем кто родом людским правил?

В том что шел не туда куда слали,
В том что был как волк-одиночка?
Оттого ли его прозвали
Менестрель, что чернее ночи?

Сам себе выбирал тропы,
Песни пел лишь о том, что видел,
Не хотел быть ничьим холопом,
Ложь во благо и лесть ненавидел,

Как по лезвию бритвы — годы,
Пальцы — в кровь по звенящим струнам…
Помнишь, Город, как шел он гордо,
Шел в огонь по багровым рунам?

О, великий творец света,
Маску сбрось и ответь прямо:
Почему был казнен светлым,
Еретик что сказал правду?

Пусть как червь время точит камни,
И затупятся меч и стрелы,
Но звучит как осколок правды
Голос черного менестреля.


Еретик.

Его называли «Еретиком»,
И даже ходили слухи,
Что бес говорит его языком,
Так, значит, в костер, на муки!
А он шел вперед, веселя толпу,
Презрев лицемерие серых,
Он выбрал себе лихую судьбу
Черного Менестреля.

Звучал его голос в огромных дворцах
И в кабаках придорожных.
Сомнений огонь зажигая в сердцах,
Еще не отравленных ложью.
Но кто знает правду, тот будет гоним,
Ведь правда глаза колет многим…
И вновь менестрель оставался один,
А сердце звало в дорогу.

Но время летело. Он спорил с судьбой,
А злоба плела над ним сети.
Какой бы ты ни был рубака — герой,
За слова свои каждый в ответе.
И вот пробил час — Менестрель молчит,
А предатель считает монеты.
И пламя костра все ярче горит,
Как будто прося вендетты.

Его называли еретиком
И многие верили сплетням,
Что бес говорил его языком…
О люди! Неужто вы слепы!
Ведь подражать захотели богам,
убив в себе честь и совесть!
А я…
Я должник и плачу по счетам!
Я продолжу чёрную повесть!

Идея благополучно прихватизирована отсюда:
zarema.mypage.ru/pro-muziku/top-10_lubimih_grupp.html

Решил тоже слить чуток инфы о своих музыкальных предпочтениях.

Мой зарубежный top 10.

10. Manowar. — их можно любить хотя бы за Master of the wind. Но в аккустике лучше не пытаться играть)
9. Queen. — Классика, но не более. Играть сложно. Очень. Помню нашёл оригинальные аккорды от «The show must go on»… Бедные мои пальцы.
8. Enya. — Ни разу не рок, но кто скзал, что этника это плохо? Only time мало кто не слышал, но мне больше нравится «The sun in the stream», навевает много приятных воспоминаний. А вот играть… Тут гитара никак не подойдёт.
7. Blackmore's night. — красивейшие инструменталки, Дику определённо пошёл на пользу уход из Rainbow. Mond tanz помню даже подбирал.
6. The Beatles. — No comments.
5. Blind Guardian. — Красиво поют, заразы) Black Chamber и «Blind eyes» — это нечто. С аккустической гитарой лучше и не пытаться.
4. Hellowe'en. — родоначальники оперного рока. Всегда будут актуальны. Кто не слушал их «Keeper of the seven keys» — много потерял, ИМХО. Помню сварганил из «хранителя» аккустический ковёр и пел… как колыбельную для дочки. Вышло забавно.
3. Dire Straits. — Отличные тексты, отличная музыка. Достойная группа. Начинать лучше с «Private investigations» и «Brothers in arms». Но чтобы их играть — у меня лично не хватает мастерства.
2. Pink Floyd. — Классика, вырос на них. «the wAll» и «Wish you were here»- выше всяких похвал. Играть на аккустической гитаре сложно. Но можно.
1. Scorpions. Кто б сомневался. Любил, люблю и буду любить. Хотя некоторые тексты оставляют желать лучшего, но пока попадаются песни навроде «A moment in a million years», «We were born to fly» и «Humanity» — не всё потеряно. Играю и пою их иногда. Но чаще — слушаю. И не надоедает.

Мой российский top 10

10. Старый добрый Gorky Park. «Two caendles», «Ocean» — для ломания пальцев у желающих это сыграть. Слушать гораздо приятнее)
9. Машина Времени. Как ни крути, но песни их по — прежнему актуальны. «Пока горит свеча», «Перекрёсток», «Место где свет»… Самые тёплые чувства. И играется легко.
8. Мельница. — Ещё одна этника, которую приятно слушать и петь. «Дорога сна», «Оборотень» Перепевка манёвровского «Мастера ветра», которая намного лучше оригинала… Хелависа умница. Но аккорды — пальцы поломаешь.
7.Catharsis. — хорошая группа, в меру тяжёлая музыка, свой узнаваемый стиль, сильные тексты. Любимая песня — «Зов зверя». В акустике играть — лучше и не пытаться.
6. Кукрыниксы. — красиво, чёрт подери, «ЗЛО» — одна из наиболее часто воспроизводимых песен. Хотя встречается и откровенный бред) В акустике, как правило, не звучит.
5. Nautilus Pompilius. — Классика. «Прогулки по воде», «Крылья» «бриллиантовые дороги», «good bye америка», «берег» — ленивый наверное не подбирал и не пел Как ни странно -аккорды часто легкоподбираемые.
4. КИНО. No comments. Это то же, что Beatles для англичан.
3. СПЛИН. — Самое красивое у них — конечно баллады. Старые вещицы навроде «Пластмассовой жизни» «Бони и Клайда» или «Бездыханной лёгкости». Подбирается, играется и поётся — легко.
2. Крематорий — одна из немногих групп, где нравится почти всё. Лучший антидепрессант Как засяду бывало играть свои ковры к их «Нашему времени», «Эпитафии» «Сексуальной кошке» «Соседке»… Особенно нравятся соляки.
1. ДДТ. — Больше всего играл именно их. Обалденно глубокие тексты, великолепные стихи. Музыка — легкоподбираемая, тем более что сам Шевчук часто использует первые 5 ладов в основном.

Ну… как то так.

Одно из моих любимых стихотворений одного из любимых авторов.
Для всех тех, кому сейчас плохо.

В. Солоухин. Венок сонетов.

1

Венок сонетов — давняя мечта.
Изведать власть железного канона!
Теряя форму, гибнет красота,
А форма четко требует закона.

Невыносима больше маята
Аморфности, неряшливости тона,
До скрежета зубовного, до стона,
Уж если так, пусть лучше немота.

Прошли, прошли Петрарки времена.
Но в прежнем ритме синяя волна
Бежит к земле из дали ураганной.

И если ты все мастер и поэт,
К тебе придет классический сонет —
Вершина формы строгой и чеканной.

2

Вершина формы строгой и чеканной —
Земной цветок: жасмин, тюльпан, горец,
Кипрей и клевер, лилии и канны,
Сирень и роза, ландыш, наконец.

Любой цветок сорви среди поляны —
Тончайшего искусства образец,
Не допустил ваятеля резец
Ни одного малейшего изъяна.

Как скудно мы общаемся с цветами.
Меж красотой и суетными нами
Лежит тупая жирная черта.

Но не считай цветенье их напрасным,
Мы к ним идем, пречистым и прекрасным,
Когда невыносима суета.

3

Когда невыносима суета,
И возникает боль в душе глубоко,
И складка горькая ложится возле рта,
Я открываю том заветный Блока,

Звенит строка, из бронзы отлита,
Печального и гордого пророка.
Душа вольна, как дальняя дорога,
И до звезды бездонна высота.

О Блок! О Бог! Мертвею, воскреси!
Кидай на землю, мучай, возноси
Скрипичной болью, музыкой
органной!

Чисты твоей поэзии ключи.
Кричать могу, молчанью научи,
К тебе я обращаюсь в день туманный.

4

К тебе я обращаюсь в день туманный,
О Родина, ужели это сны?
Кладу букет цветов благоуханный
На холмик глины около сосны.

И около березы. И в Тарханах.
И у церковной каменной стены.
Поэты спят; те стойкой ресторанной,
Те пошлостью, те пулей сражены.

А нас толпа. Мы мечемся. Мы живы.
Слова у нас то искренни, то лживы.
Тот без звезды, а этот без креста.

Но есть дела. Они первостепенны.
Да ты еще маячишь неизменно.
О, белизна бумажного листа!

5

О, белизна бумажного листа!
Ни завитка, ни черточки, ни знака.
Ни мысли и ни кляксы. Немота.
И слепота. Нейтральная бумага.

Пока она безбрежна и чиста,
Нужны или наивность, иль отвага
Для первого пятнающего шага —
Оставишь след и не сотрешь следа.

Поддавшись страшной власти новизны,
Не оскверняй великой белизны
Поспешным жестом, пошлостью пространной

Та белизна — дорога и судьба,
Та белизна — царица и раба,
Она источник жажды окаянной.

6

Она источник жажды окаянной,
Вся жизнь, что нам назначено прожить.
И соль, и мед, и горечь браги пьяной,
Чем больше пьешь, тем больше хочешь пить.

Сладко вино за стенкою стаканной,
Мы пьем и льем, беспечна наша прыть,
До той поры, когда уж нечем крыть
И жалок мусор мелочи карманной.

За ледоход! За дождь! За листопад!
За синий свод — награду из наград,
За жаворонка в полдень осиянный.

За все цветы, за все шипы земли,
За постоянно брезжущий вдали
Манящий образ женщины желанной!

7

Манящий образ женщины желанной...
Да — помыслы, да — книги, да — борьба.
Но все равно одной улыбкой странной
Она творит героя и раба.

Ты важный, нужный, яркий,
многогранный,
Поэт, главарь — завидная судьба!
Уйдет с другим, и ты сойдешь с ума,
И будешь бредить пулею наганной.

Немного надо — встретиться, любя.
Но если нет, то всюду ждут тебя
В пустых ночах пустые города,

Да все-таки — надежды слабый луч,
Да все-таки — сверкнувшая из туч
В ночи осенней яркая звезда.

8

В ночи осенней яркая звезда,
Перед тобой стою среди дороги.
О чем горишь, зовешь меня куда,
Какие ждут невзгоды и тревоги?

Проходят лет, событий череда,
То свет в окне, то слезы на пороге,
Глаза людей то ласковы, то строги,
Все копится для Страшного суда.

Для каждого наступит Судный день:
Кем был, кем стал, где умысел, где лень?
Ты сам себе и жертва и палач.

Ну что ж, ложись на плаху головою,
Но оставайся все-таки собою,
Себя другим в угоду не иначь.

9

Себя другим в угоду не иначь.
Они умней тебя и совершенней,
Но для твоих вопросов и задач
Им не найти ответов и решений.

Ты никуда не денешься, хоть плачь,
От прямиков, окольностей, кружений,
От дерзновенных взлетов и крушений,
От всех своих побед и неудач.

Привалов нет, каникул не бывает.
В пути не каждый сразу понимает,
Что жизнь не тульский пряник, не калач.

Рюкзак годов все крепче режет плечи,
Но если вышел времени навстречу,
Души от ветра времени не прячь!

10

Души от ветра времени не прячь...
Стоять среди железного мороза
Умеет наша светлая береза,
В огне пустынь не гибнет карагач.

Но точит волю вечная угроза.
Но подлецом не должен быть скрипач.
Но губят песню сытость, ложь и проза,
Спасти ее — задача из задач.

Берешь, глядишь: такие же слова,
Похожа на живую, а мертва.
Но если в ней сознанье угадало

Хоть уголек горячий и живой,
Ты подними ее над головой,
Чтобы ее, как факел, раздувало.

11

Чтобы ее, как факел, раздувало,
Ту истину, которая в тебе,
Не опускай тяжелого забрала,
Летя навстречу буре и борьбе.

Тлен не растлил, и сила не сломала.
И медлит та, с косою на горбе.
Хвала, осанна, ода, гимн судьбе —
Ты жив и зряч, ни много и ни мало!

С тобой деревья, небо над тобой.
Когда же сердце переполнит боль,
Оно взорвется ярко, как фугас.

Возможность эту помни и держи,
Для этого от сытости и лжи
Хранится в сердце мужества запас.

12

Хранится в сердце мужества запас,
Как раньше порох в крепости хранили,
Как провиант от сырости и гнили,
Как на морском суденышке компас.

Пускай в деревьях соки отбродили,
Пусть летний полдень засуху припас,
Пусть осень дышит холодом на нас
И журавли над нами оттрубили,

Пусть на дворе по-зимнему темно,
Согреет кровь старинное вино,
Уздечкой звякнет старенький пегас.

Придут друзья — обрадуемся встрече,
На стол поставим пушкинские свечи,
Чтоб свет во тьме, как прежде, не погас!

13

Чтоб свет во тьме, как прежде, не погас.
Да разве свет когда-нибудь погаснет?!
Костром горит, окном манит в ненастье,
В словах сквозит и светится из глаз.

Пустые толки, домыслы и басни,
Что можно, глыбой мрака навалясь,
Идущий день отсрочить хоть на час,
Нет ничего смешнее и напрасней!

А мрак ползет. То атомный распад.
То душ распад. То твист, а то поп-арт.
Приоритет не духа, а металла.

Но под пустой и жалкой суетой
Он жив, огонь поэзии святой,
И тьма его, как прежде, не объяла.

14

И тьма его, как прежде, не объяла,
Мой незаметный, робкий огонек.
Несу его то бодро, то устало,
То обогрет людьми, то одинок.

Уже не мало сердце отстучало,
Исписан и исчеркан весь листок,
Ошибок — воз, но этот путь жесток,
И ничего нельзя начать сначала.

Не изорвать в сердцах черновика,
Не исправима каждая строка,
Не истребима каждая черта.

С рассветом в путь, в привычную дорогу.
Ну а пока дописан, слава богу,
Венок сонетов — давняя мечта.

15

Венок сонетов — давняя мечта,
Вершина формы строгой и чеканной,
Когда невыносима суета,
К тебе я обращаюсь в день туманный.

О, белизна бумажного листа!
Она источник жажды окаянной,
Манящий образ женщины желанной,
В ночи осенней яркая звезда!

Себя другим в угоду не иначь.
Души от ветра времени не прячь,
Чтобы ее, как факел, раздувало

Хранится в сердце мужества запас.
И свет во тьме, как прежде, не погас,
И тьма его, как прежде, не объяла!

Шепот во тьме:
«Раненый зверь,
Не уходи с порога!
Знаки волхвов прочат беду,
Не уходи!...»
Тень промелькнёт
Смертных грехов,
Вновь посулит прощенье…
Шаг в пустоту
Слепит твой взор.
Огнём зари знаменье!

Сотня солнц в глазах и гордо реет стяг!
Но почему ликует враг?

Гаснет свеча.
Снова набат
Пир воронью пророчит.
Слеп и жесток
Судьбы вершишь
Путь омывая кровью.
Отныне твой знак
-Знак смерти и зла,
Что сеешь сам!
Снова во тьме
Стон, шепот, плач,
Лики друзей ушедших.
В зареве войн канул их след,
И нет покоя душам...

В танце смерти гордо реет стяг,
Но кто здесь друг, а кто здесь враг?

В чреве огня стонет земля,
Лик твой клеймён безумьем.
Чёрная тень
Ждёт у трона тебя:
«Правь средь теней!
Пути назад не будет,
Нет!»

Мир у ног, но суд кровавый
Смерть вершила в нём.
Обернулась чёрной тенью,
Обняла крылом.

И свет померк,
Он серым стал, как пепел

Здесь места нет
Верным друзьям!
Нет ни любви, ни песен...
Кто ты теперь?
Чем дом твой стал?
Умерший храм,
Лишь тень покоя ищет в нём…
© Catharsis, Зов зверя.

Будет время,
Когда закат кровавый
Сменит мёртвый рассвет.
И мой демон
Придёт меня отправить
За безумием вслед
Там на тёмном
На дне души несчастной
Спит поверженный зверь.
Бой неравный,
Но небеса согласны,
И распахнута дверь.

Я должен не потерять
Возможность жизнь удержать.
Я должен встать и спастись,
Остановиться, найтись.
Проснуться, когда в душе
Вдруг поднимается муть,
Бороться за свою суть

Легче верить
В безумие без меры,
Проникаясь им, жить.
Проще мерить,
В чьей жизни больше веры,
Чем понять и простить.
Каждый слышит
По — своему и видит
Абсолютное Зло
Дремлет, дышит,
Оно ещё увидит
Роковое число.

Я должен не потерять
Возможность жизнь удержать.
Я должен встать и спастись,
Остановиться, найтись.
Проснуться, когда в душе
Вдруг поднимается муть,
Бороться за свою суть...

© Кукрыниксы — З.Л.О.

Прозрачен мой Осенний Лес,
Мечта мальчишек и богов.
Прожив до срока, понял, что
Одну я ведаю любовь -
Идти с тобой, за шагом шаг.
И за деревьями, вдали,
Увидеть дом.
И ветра плач
Услышать вновь в своих ушах...
И шорох листьев у земли.
Мы не дожили до весны -
Но огорчаться нет причи.
Мой пес,
Мы знаем сто дорог
Из безвозвратной тишины...
И ты навеки — не один.

(с) Екатерина Белецкая, Анжела Ченина — «Нарушители»